Старик был очень древний, плохо слышал, глядел, прищурив один глаз, и потому, сидя с Хейфицем на лавочке в тени дерева отвечал скачать музыку с контакта ру вопросы Иосифа Ефимовича почти криком и немножко невпопад. Хейфиц спросил гостя что-то о костюмах времен Чехова и рукой позвал меня. — И точно, точно, контакта музыку с скачать ру тогда надо не надо, а с палочками ходили, все. — Антон Павлович и старше был, так что это не важно. — Ну верно, — заулыбался лодочник, скачать музыку с контакта ру стараясь сказать приятное начальнику в темных очках. Гляди, вон он и ногами-то загребает, косолапит, ну точно Чехов. Хейфиц откровенно рассмеялся и перестал бороться, а с моей души упал камень, хотя и несколько скачать музыку с контакта ру. За ногами не так мучительно, но все-таки я следил до конца фильма. Однако сила человеческого представления о своем, созданном в читательском воображении литературном герое сильнее документов, доводов разума, воспоминаний очевидцев. В нашем деле лучше помнить о ней, понять, откуда, из чего сложилось, чем питается такое устойчивое, хотя, может, и неверное и не соответствующее книге представление. Для зрителя оно реально и возникает при первом появлении артиста. Все равно Григорий Михайлович Козинцев на художественном совете сказал, что не почувствовал, не уловил с экрана того, что для него составляет «Дама с собачкой», что ему мешают лишние слова и фильм, хотя и обладает целостностью режиссерского построе-ния, скорее напоминает попурри из Чехова, чем этот рассказ Антона Павловича. Почти в первый день выхода скачать музыку с контакта ру на экран замечательный кинокритик М. Блейман распушил Хейфица, опять-таки основываясь на своем собственном ру с музыку контакта скачать рассказа. Скачать ру музыку с контакта и не столь противоположные ощущения образа героя порой уводят в сторону от истины скачать музыку с контакта ру авторского замысла. Примером того, сколь они сильны и влиятельны, может служить даже сценическая история Гамлета. Замечательно тонкое, бьющее в нос зрителю, желающему видеть красивеньких героев, представление самого Шекспира не устояло перед восприятием поколе-ний. Шекспировский Гамлет не молодой, а по тем временам совсем не молодой, тучный и уж никак не книжный принц, человек, плохо приспособленный к земному существованию, которое ошеломляет его на каждом шагу, обреченный на гибель задолго до начала пьесы. Но вот уже много столетий он является нам то хрупким бледным юношей, то мстителем с рыцарской осанкой, то безумцем с горящим взором — каким угодно, но не таким, как предлагал играть его Шекспир.