Ни волна дегероизации, ни сложнейшие построения интеллектуального программа для фильмов в контакте и кинематографа, ни поиски в подсознании не смогли до сих пор освободить Гамлета программа для фильмов в контакте черт сценического героя, навязанных ему фантазией поколений. Программа фильмов в для контакте, хотим мы того или нет, но при любом переложении должно возникнуть новое произве-дение, достоинства которого будут убеждать и покорять публику уже иными, присущими дан-ной программа для фильмов в контакте средствами и при этом еще совпадать с тем эмоциональным впечатлением, которое сложилось в душе большинства знакомых с подлинником людей.

Это сложное правило почти неисполнимо по всем пунктам, и созданный по такому рецепту спектакль, может быть, программа для фильмов в контакте наткнется на неприятие какой-то части публики, и тем не менее история подтверждает, что именно здесь скрывается настоящий успех второго рождения. Чем более своеобразен язык, на который переведено литературное произведение, тем очевиднее примеры, которые можно вставить в хрестоматию по переложениям. Симфоническая поэма «Прометей», балет по роману «Собор Парижской богоматери», опера «Евгений Онегин», пантомима на основе японских сказок, наконец, романсы, баллады, кантаты — все оживает и входит в историю соответствующих форм только тогда, когда это удалось само по себе, имеет самостоятельную ценность и радует людей как подлинное творческое откровение.

Причем во всех случаях удачи подобных превращений первостепенное значение, конечно, приобретает не буквальное соблюдение первоисточника, а то, насколько композитору, балетмейстеру, исполни-телю удалось новыми средствами выразить самую суть образа, или, точнее говоря, пробудить в зрительном зале чувства и мысли, близкие тем, которые возникают при чтении книги и мало-помалу откладываются в памяти каждого человека как собственное эмоциональное впечатление, оставшееся от встречи с литературным героем. Именно это, пусть не столь уж конкретное и точное в деталях, но зато яркое, живое ощущение образа позволяет людям угадывать его черты в самых невероятных проявлениях, в формах, бесконечно далеких от словесного выражения.